Пытаться начать новую жизнь, не разобравшись со старой, это всё равно как купить джинсы на 5 размеров меньше и быть уверенной, что они обязательно подойдут, только на том основании, что они крутые и очень-очень нам нравятся. 

Проблемы, от которых мы хотим уйти, как правило, всего лишь поверхностные симптомы гораздо более серьёзных вещей. И не разобравшись с ними, не стоит расчитывать на волшебные изменения. Обгрызенные заросшие кутикулой ногти — на первый взгляд, следствие отсутствия маникюра. Однако, если покопаться в себе, то реальной причиной может оказаться множество вещей: от лени и невроза до комплексов и низкой самооценки. Нам может видется, что мы ни на что не способны, и мы ищем причину в том, что мы «ленивые глупые уродины». На практике же окажется, что мы вполне трудолюбивые и талантлые красотки, однако постоянные сравнения своей «никчёмной» жизни с «красочными» снимками девушек «вКонтакте» вызывают у нас острые приступы зависти и жалости к себе: мы ставим на одни весы свою повседневную жизнь с самыми яркими моментами других людей, запечатлённых в соцсетях.

У каждой из нас найдётся парочка таких скелетов в шкафу, с энтузиазмом душащих самые лучшие наши начинания и порывыЕ вместо того чтобы по-настоящему изменить свою жизнь, мы просто скрываем её неприглядные части. Поэтому в первую очередь стоит провести генеральную уборку в душевной гардеробной (не путайте с душевой): вывести на чистый лист бумаги все свои страхи, обиды, комплексы, болевые точки и слабости. Это уже половина дела — признаться себе в своих проблемах. Вторая половина — начать наблюдать за свои поведением и отдавать себе отчёт в том, как, к примеру, вспыльчивость день за днём портит нам жизнь. При определённом упорстве элементарная линейная логика рано или поздно возьмёт верх — и мы поймём, какой простой и правильной становится наша жизнь, стоит только избавиться от разрушительных эмоций.

Когда я была маленькой, ранней весноймы всем двором пускали по ручьям кораблики. Обменивались «рецептами» изготовления самый прочных и красивых бумажных лайнеров. Способами сделать их непромокаемыми — например, навощить бумагу. Я до сих пор каждую весну, когда снег начинает таять и появляются ручейки, складываю один кораблик и отправляю его в далёкое плаванье.

Когда смотришь на этот белый треугольничек, мелькающий где-то вдалеке на блестящей от солнца водной дорожке, кажется, что с ним уплывают все твои проблемы. Или даже не так — он уплывает в новую жизнь, и ты вместе с ним. К новым свершениям, радостям, изменениям, интересным встречам.

И вот этот день пускания традиционного весеннего кораблика для меня и есть настоящий Новыц год — какая разница, что на календаре не 31 декабря.

Странное дело: кажется, живу я в том же городе, в котором выросла. В том же доме, в том же уже родном районе. Если не считать несколько выросших на горизонте высоток, переделанной детской площадки, пары закрывшихся магазинов и нового гипермаркета… Если не считать всех этих незначительных косметических изменений, всё практически так же, как было всегда.

Но только почему-то я больше не вижу снегирей. Раньше каждую зиму я любовалась ими, радовалась — маленькие кррасные солнышки, такие красивые. А последние года три не вижу их. В чём дело?

Моя маленькая сестра говорит, что она есть. Моя мама время от времени замечает их на ветках. А от меня они будто скрываются. Я даже начинаю задумываться: может, это не обычные птицы, а магические существа, которых могут видеть только дети, хотя бы в душе. Тогда, получается, я уже выросла.

Я поняла, что люблю Серёжу, когда… Хороший, кстати вопрос. Точно не тогда, когда на его «я люблю тебя» ответила «и я тебя». И не когда мы впервые поцеловались: тогда я просто подумала что-то вроде «так вот как это бывает, хм, и что в этом такого?..». Через минуту осознание того, ЧТО же в этом такого, ко мне пришло. А чувство любви — нет. Бабочки в животе, которые так часто выступают в главных ролях мелодрам, были. Ожидание, когда же он позвонит (тоже, кстати, востребованный актёр для какой-нибудь мыльной оперы), и ночные бдения у телефона тоже были.

Просто всё представлялось мне немного иначе. В «Дневниках принцессы» главная героиня говорила, что во время первого поцелуя с любимым мальчиком (ну, у кого с мальчиком, а у кого и с девочкой, хах) одна ножка сама собой сгибается в колене и взлетает вверх — как в мюзиклах. А у меня такого не было. Всё как-то… обыкновенно?

Не было ощущения сказочности — вот я, а вот мой принц. Был просто хороший мальчик, в чьих спортивных штанах и выбегаю по утрам на прогулку с собакой и перед которым мне не стыдно за своё неумение танцевать. И вот однажды он назвал меня воробьём.

Я тогда рассмеялась и спросила, почему же воробей. Может, синица? Или драная кошка? А он потрепал меня по голове и заулыбался. Вот, кажется, тогда я и поняла, что его люблю. В такой простой и совершенно не кинематографичный, как очень многое выше, момент.

За всю свою пока не очень долгую жизнь я много кем хотела стать. Начала задумываться о будущей профессии лет в пять и перебрала миллион вариантов: от мультипликатора до хирурга-кардиолога. А поступила в итоге на пиар. Правда, у меня было достаточно времени, чтобы передумать, но не в этом суть. 

Меня больше всего интересует отрезок времени где-то между 8 и 10 годами, когда я решала, стать мне супермоделью или супердизайнером. По-моему, это как раз один из тех определяющих моментов, когда и тебе, и окружающим становится понятно, что ты на самом деле за человек. С одной стороны, мне хотелось быть звездой, бесплатно кататься по всему свету, надевать красивые вещи и получать за это деньги. А с другой — хотелось быть создателем той красоты, которые худые высокие девушки будут потом носить.

Несмотря на то, что шансов вырасти до 170 с лишним сантиметров у меня почти не было, я была уверна, что стать новой Синди Кроуфорд намного проще, чем вторым Джанни Версаче.

И упорно мечтала стать именно дизайнером.

Странно, но всё уместилось в название, даже имя можно не писать.

Но всё же. Привет, я Ксюша, мне 19, студентка-второкурсница, человек из небольшой страны, человек фотографирующий и танцующий. Человек.